Имперская трилогия (Трилогия) - Страница 81

– Продолжай, – кивнул Краснов.

– Система Гамма Лебедя является хорошо сбалансированной и самодостаточной системой, поддержание нормального уровня жизни которой не требует поставок извне. Иными словами, они могут запереться в своей системе на пару сотен лет и практически ничего от этого не потеряют.

– А еще она находилась очень близко к месту базирования Третьего флота, – сказал Краснов. – Тест ты сдал. Теперь о деле. Посольство к Клейтону отправляется завтра, и возглавит делегацию герцог Романов. Ты войдешь в состав делегации в качестве его адъютанта. Скажи мне, зачем ты там нужен.

– Из-за моего брата, – сказал Юлий.

– Верно.

– Но вы ошибаетесь, – сказал Юлий. – Мы с братом никогда не были особенно близки, к тому же я не встречался с ним уже лет пять.

– Тем не менее, это шанс, – сказал Краснов. – Маленький и не слишком надежный, но шанс. А мы сейчас находимся в настолько отчаянном положении, что должны использовать все шансы, сколь бы мизерными они нам ни казались.

Час спустя Юлий наслаждался мастерством кока «Сивого мерина» в обществе высокопоставленных персон.

Ему предстояло заняться дипломатией. По сравнению с его предыдущим заданием это выглядело не так уж страшно. Правда, последствия их миссии могли оказаться еще более катастрофическими, но на этот раз основная ответственность упала мимо могучих плеч полковника Моргана.

– Я знал, что ты вернешься, сынок, – сказал Краснов, отправляя в рот кусок семги. – С вашей семьей очень странная история. Все мужчины Морганов были пилотами и всегда участвовали во всех войнах Империи, но ни один из них не погиб в бою.

– Да, – сказал Юлий. – Обычно нас убивают уже после боя.

– Твой дед погиб во время покушения на принцессу Елену.

– Полагаю, он пытался закрыть ее своим телом, – сказал герцог Романов. – Видит Бог, там было что закрывать.

Юлий знал, что ни один Морган не погиб во время военной службы. Но он всегда всерьез полагал, что может стать первым.

Это и в самом деле было странно.

Морганы всегда были верны императору, поэтому во все века ими затыкали самые опасные дыры. Первый граф этой фамилии возглавлял самоубийственную атаку на верфи Марса, захват которых стал ключом к Солнечной системе, а потом здорово помог дому Романовых в деле становления Империи.

Морганы всегда были верны Империи. В их длинном ряду его старший брат Гай стал первым изменником, бросившим тень на всю семью.

– Мне было крайне важно, чтобы ты вернулся, – сказал Краснов. – И чтобы весть о нашествии Чужих доставил именно ты.

– Вы думаете, у меня получится убедить Гая хоть в чем-то?

– Ты был там. Ты их видел. Но сейчас, когда мятеж из потенциального стал реальным, дело уже не только в Гае. Дело в твоем отце.

– Что с моим отцом?

– Питер Морган – влиятельный человек и личный друг и советник императора, – сказал герцог Романов. – Весть о том, что его старший сын встал на сторону бунтовщиков, может сильно навредить его авторитету.

– И тогда на сцену выходит его младший сын, весь из себя героический и лояльный, и выступает в качестве противовеса? Хороший Морган против плохого Моргана ради старшего Моргана?

– Это политика, – сказал герцог. – Мы вынуждены ею заниматься. Мы обязаны все просчитывать.

– Что ж вы не просчитали мятеж Клейтона?

– Мы просчитали. Ошибка вышла только с датой, – напомнил Краснов.

– Да и я припозднился, – сказал Юлий.

– Вы проявили героизм, полковник, – сказал герцог. – Если вы хотите сделать карьеру, то одного раза вполне достаточно. Но если хотите принести пользу Империи, то героизм надо проявлять постоянно. Где бы вы ни оказались.

– Не вижу ничего героического ни в полете «Одиссея», ни в предстоящих переговорах.

– Не скажи, сынок. – Краснов промокнул рот салфеткой. – Хотя мне и не очень нравится это слово – героизм. Лучше уж другое. Долг. Твой долг – служить императору там, куда он сочтет нужным тебя послать.

– Император или вы, сэр?

– Я – лишь голос императора.

А также его мозги, подумал Юлий. Он начал сомневаться в своей первоначальной оценке Краснова. Вполне может быть и так, что генерал действительно играет роль «серого кардинала». По крайней мере, в их связке с герцогом ведущим явно был директор УИБ, а не брат Виктора Второго.

Это открытие Юлию не понравилось. Оно подрывало остатки его веры.

– Один французский король говорил: «Государство – это я», – продолжал Краснов. – Я не знаю, насколько это было верно в те времена, но сейчас подобные формулы не работают. Политика – это командная игра, и одиночки в ней не преуспевают.

Герцог Романов кивнул.

– Император – капитан нашей команды, – сказал он. – Но он один не сможет сделать всю игру.

– Ваши разговоры попахивают изменой, – улыбнулся Юлий двоим сильным мира сего. – Император – это символ государственности. Он является гарантом прав и свобод своих подданных.

– Ты уже взрослый, сынок, – сказал Краснов. – Можешь не цепляться за фразы из учебников.

– А отец в курсе моего участия в переговорном процессе?

– Он принимал участие в обсуждении этой идеи. И в обсуждении твоей кандидатуры в качестве капитана «Одиссея».

Что ж, подумал Юлий, кажется, я задолжал папаше пару неприятных минут. Если доживу до встречи с ним, то обязательно припомню. А чтобы не забыть, набросаю основные тезисы.