Имперская трилогия (Трилогия) - Страница 71

Впрочем, ни один из них не помнил, чтобы им удалось договориться на словах по какому-нибудь мало-мальски значимому поводу.

Краем уха Юлий слышал, что кто-то стонет по внутренней связи. Либо у Снегова плохо со здоровьем, либо это астрофизик, который так и не пристегнулся. Что ж, времени разбираться с этим сейчас нет.

Если это астрофизик, тогда – поделом ему. Когда кто-то не пристегивается на военном корабле во время маневра, он действует на свой страх и риск. Военных за такую халатность сажают в карцер. Если им удается до этого дожить, конечно.

Больше они между собой не разговаривали до самого конца боя. Были слишком заняты. Да и комментировать свои действия для пассажиров они бы просто не успели.

Шедший на пределе своих возможностей «Одиссей» вклинился в строй Чужих. Юлий лавировал между шарами кораблей противника, а Клозе стрелял во все стороны из всех бортовых орудий.

Особой меткости от него не требовалось – враг был повсюду.

Со стороны это могло бы показаться безумием. Атакой камикадзе.

Но это был тонкий расчет.

«Одиссей» набирал необходимую для гиперперехода скорость, двигаясь в сторону Империи по кратчайшему маршруту, и при этом противник не мог по нему стрелять из опасения попасть в свои собственные корабли.

Правда, Чужие все равно стреляли.

У Юлия было впечатление, что он попал внутрь калейдоскопа. Картина вокруг была цветная, яркая и менялась каждую секунду. Он еле успевал реагировать на эти изменения.

А бортовой компьютер тщательно фиксировал все, что происходило вокруг, собирая тактические данные о боевой мощи Чужих.

Впереди была вселенная с вражескими кораблями.

Позади царил сущий ад, который гнался за ними, наступая на пятки.

Учитывая размеры и вооружение их собственного корабля, Юлий и Клозе нанесли противнику урон, на который не могли даже рассчитывать изначально.

Чудес не бывает.

Может быть, они и бывают, но не в этой жизни.

А если и в этой, то не с такими людьми, как Юлий.

В них все-таки попали. В последние секунды перед гиперпрыжком сразу три вражеские торпеды взорвались в режиме преследования в непосредственной близости от «Одиссея».

Корабль тряхнуло.

Клозе выматерился по-немецки. Юлий – на родном языке императора.

Загорелись контрольные огоньки. Вырубилась половина корабельных систем и тут же снова врубилась, но уже в аварийном режиме.

Они все-таки ушли в прыжок. А это означало, что корабль большей частью цел, и немедленная смерть его экипажу не грозит.

Зато с медленной смертью дело обстояло совсем иначе.

ГЛАВА 5

Юлий сидел перед главным терминалом бортового компьютера и угрюмо пялился в монитор. Открытый раздел был озаглавлен как «Контроль повреждений». Данные на мониторе никак не могли Юлия радовать.

Юлию хотелось курить. Ту самую сигару. Пока было очень похоже на то, что больше курить ему не придется.

Клозе вернулся с визуальной инспекции повреждений и уселся в кресло второго пилота.

– Готов докладывать, – сообщил он.

– Валяй.

– Нам попали в склад, – сообщил Клозе. – Разгерметизация устранена в аварийном режиме, но добраться до того, что там осталось, при условии, что там хоть что-то осталось, мы не можем.

– И что мы имеем?

– Жопу, – сказал Клозе.

– А нельзя ли более детально? – попросил Юлий.

– Полную жопу. Жратвы осталось в обрез, – сказал Клозе. – Но это х…я. Воды – самый минимум, но это тоже х…я. Потому что с кислородом – полная жопа. Один рециркулятор накрылся окончательно и восстановлению не подлежит. Второй дышит на ладан и готов последовать за первым в любой момент. А что у тебя?

– Передатчик накрылся, связи, соответственно, нет. Ходовой реактор в норме, основной двигатель не в норме, но в рабочем состоянии, гипердвигатель в норме. Вооружение – ноль, ты все на фиг расстрелял, но при нашем раскладе оно нам и на фиг не нужно.

– У тебя результаты получше, чем у меня.

– А толку? Все упирается в твои результаты. Мы еще поживем и даже полетаем, но жизнь наша будет недолгой и крайне некомфортной.

– Теперь о менее важном, капитан. Астрофизику кранты. Ударился башкой и, идиот этакий, ее себе проломил.

– Я приказал всем пристегнуться. Несколько раз.

– Ты же не виноват, что он не выполнил приказ, – сказал Клозе. – В общем, его уложили в автохирург, но автохирург ему на хрен не нужен. Мозг мертв. Если он у него изначально был. Что весьма сомнительно.

– Мозг мертв, а астрофизик жив?

– Растение. Таким и останется.

– Он не растение, – сказал Юлий. – Растения выделяют кислород, а он его поглощает.

– Похоже, наши мысли текут в едином направлении, – сказал Клозе. – К сожалению.

– Как остальные гражданские? – спросил Юлий.

– Опять же, к сожалению, живы. Целы и, мать их, невредимы.

– И что у нас осталось из продуктов?

– Сухпаек.

– А кроме?

– Кроме сухпайка только сухпаек.

– Зашибись, – сказал Юлий. – Ладно, иди, успокой пассажиров. Я тут пока чего-нибудь посчитаю.

– Не переусердствуй.

Клозе положил диск со своим отчетом ему на стол и ушел.

Юлий посчитал. Результат ему не понравился, и он еще раз посчитал. Ничего не изменилось. Юлий посчитал в третий раз и ударил кулаком в стену, проломив тонкую панель внутренней обшивки.