Имперская трилогия (Трилогия) - Страница 186

186

Он твердо решил быть принципиальным и беспристрастным.

Боевой скафандр Дойла был спроектирован почти на все случаи жизни, но, когда модуль тряхнуло, Дойл приложился лбом о лицевой щиток и на время вырубился из реальности. В отключке он был не более нескольких секунд, потому что когда пришел в себя, то смог наблюдать разлетающиеся во все стороны обломки MKK. Модуль трясло, мелкие детали стучали по обшивке как град.

Дойл молился Богу, святому Патрику и инженерам, заложившим в спасательный модуль большой запас прочности.

Дойлу повезло. В хаосе обломков, образовавшихся после взрыва МКК, его модуль остался незамеченным таргами. Очевидно, они приняли его за крупный кусок космического мусора.

Модуль выровнялся, в салоне загорелась контрольная лампа, извещающая о восстановлении пригодной для дыхания атмосферы. Дойл откинул лицевой щиток скафандра, убедился, что до вхождения в атмосферу у них есть еще несколько минут, и полетел проведать своего пассажира.

Техник по-прежнему сидел в своем углу, вцепившись руками в крепления сиденья. Дойл приземлился рядом и показал технику два пальца, обозначив рабочую частоту встроенной в скафандр рации. Он надеялся, что с парнем уже все нормально, потому что понятия не имел, что ему следует делать в противном случае.

– Как слышишь меня, парень? Как меня слышишь? С тобой все нормально? Как тебя зовут? Можешь откинуть щиток, тут уже можно дышать.

Техник мотнул головой, отпустил кресло и правой рукой отстегнул крепление щитка. Техник оказался женщиной.

– Повезло же мне, – констатировал Дойл. – Ты в порядке?

Она неопределенно мотнула головой. Дойл решил считать этот жест положительным ответом. – Как тебя зовут?

– Энн.

– Отлично, – сказал Дойл. – Не смейся, но меня зовут Конан. На самом деле, Энн, тебе лучше сесть в кресло и пристегнуться. Мы вот-вот войдем в атмосферу, и тогда начнутся перегрузки.

Дойл помог Энн подняться на ноги и усадил ее в соседнее с пилотским кресло. Проследил, чтобы она пристегнула ремни, и пристегнулся сам.

Планета на мониторе увеличивалась в размерах. Скоро она заполнила уже весь обзор.

– Я тебя искал, – сказал Юлий, присаживаясь на свободный стул рядом с Клозе.

Мордовороты из его охраны остановились на почтительном расстоянии, делая вид, что не собираются подслушивать.

– Ты меня нашел, – констатировал Клозе.

– Что мне сказать людям?

– Я бы посоветовал тебе подождать пару дней, – сказал Клозе. – Пока мы не получим свежие разведданные и не узнаем, что произошло с Великим Китаем.

– А сам ты как думаешь, что там произойдет?

– Оно там как раз сейчас и происходит, – сказал Клозе. – Бойня.

– Мы опять облажались, – сказал Юлий.

– Ничего подобного. Ситуация была прогнозируема. Мы с самого начала знали, что Китай нам не удержать.

– Но делали вид, что это не так.

Клозе пожал плечами.

– Не могли же мы всем объявить, что два с половиной миллиарда человек обречены.

– Я вижу, ты уже здорово ориентируешься во всем этом политическом дерьме, – с горечью сказал Юлий.

– Когда убивают одного человека – это преступление. Когда убивают много людей – это политика.

– Кто это сказал?

– Не помню. Вот тебе еще один перл из той же области. Смерть одного – трагедия, смерть миллиарда – статистика.

– Ты предлагаешь мне относиться к сегодняшнему как к статистике?

– Я вижу, что ты воспринимаешь все как глубоко личное. Наверное, так и должно быть, иначе из тебя вышел бы очень хреновый правитель, но… Может быть, ты воспринимаешь все как слишком уж личное. Это война. Потери неизбежны.

– Мы можем их минимизировать.

– Не на этой стадии, – сказал Клозе. – Давай прикинем, что мы могли бы сделать. Исключительно для очистки твоей совести. Эвакуировать два миллиарда человек? Куда? На чем? В какие сроки? Скажи мне, что мы могли это сделать. Скажи.

– Не могли.

– Тогда что? Оголить другие планеты и отправить весь флот на защиту Китая, чтобы две другие группировки таргов могли свободно хозяйничать в наших системах? Мы и так отдали им все, что могли. Пожертвовали одной МКК. Никто не сможет нас упрекнуть, что мы не сделали все возможное.

– Кроме нас самих.

– Я себя упрекать ни в чем не собираюсь, – сказан Клозе. – Я живу в мире с собой и тебе советую заниматься тем же самым. Пилоты в каком-то смысле напоминают медиков. Я имею в виду, у них тоже есть здоровый цинизм. Куда ты дел свой? Я точно помню, что он у тебя был.

– Думаю, что правитель не имеет на него никаких прав.

– Ты угробишь себя, если будешь продолжать думать так, – сказал Клозе. – И это я тебе не как советник говорю.

– А как кто?

– Как я.

Спасательный модуль вошел в атмосферу в группе крупных обломков МКК, что уберегло его от внимания нескольких кораблей таргов, курсировавших в верхних атмосферных слоях.

Тарги работали по поверхности мощными боевыми лазерами. Дойл отключил автопилот и взял управление на себя, чтобы увернуться от одного такого луча, достигавшего ста метров в ширину. О том, что этот луч творил с поверхностью планеты, Дойл предпочитал не думать.

Однажды он видел подобную хреновину в действии. Вековые деревья вспыхивают и сгорают со скоростью спички, попавшей под струю огнемета. Земля плавится, небольшие водоемы мгновенно испаряются, оставляя столбы пара. А если под действие такого оружия попал город… Что ж, его жителям можно только посочувствовать.

186